Сельские нивы
+12 °С
Дождь
АНТИТЕРРОР
Все новости
Литература
15 Февраля 2019, 16:07

ЕХАЛ СОЛДАТ НА ВОЙНУ

Райвоенкомат в Стерлитамаке находился в старой части города и колхозная полуторка нашла его быстро. Всё было серым – частные дома вокруг, мёрзлая земля под ногами, лошади, грузовики, провожающие и уходящие на фронт. Серыми были лица, глаза, души, и в воздухе висела непробиваемая ничем серая тоска.


«Сталинград, Волга, тимер юл (железная дорога), Уфа» – было слышно от людей. Алгинцам прежде приходилось бывать на коротеньких курсах механизаторов в райцентре и два-три десятка русских слов они узнавали в общем гомоне. Было шумно – люди торопливо что-то говорили своим близким, перекрикивались, безрадостно шутили. Ждать пришлось недолго и, без особой подготовки, не церемонясь, разбросав алгинцев по разным командам, призывников строем повели на железнодорожную станцию. Борею повезло – справа шагал его земляк Шарифулла.


«Надо держаться вместе», – одновременно подумали мужчины. Летели редкие крупные снежинки и под ногами, растаяв, превращались в обычную серую грязь. Командир, пожилой русский старшина, хрипло, отрывисто покрикивал, очевидно поторапливая.


Разбитной башкир, вышагивающий слева, попробовал пошутить: «Деньги есть – Уфа гуляем, денег нет – Чишма сидим!». Но никто не засмеялся, будто и не услышал.


...Разговоров в дороге было много, рассказывали о войне, об ушедших, погибших, раненых товарищах и три дня дороги в товарняке – грузовом мрачном вагоне, несмотря на бесконечные остановки, прошли быстро. По мере приближения поднималась тревога, в грохоте колёс определялись какие-то другие звуки, далёкие, но уже слышимые. Раза-два видели низколетящие на запад самолёты. Война была уже близко.


Под Куйбышевым поезд, тяжело покачиваясь, по большому мосту пересёк широкую реку, ещё шире и красивее Агидели, и Борей поразился увиденному. Волга, незамёрзшая, в белых берегах, величавая и бескрайняя, понравилась ему. Желая побольше увидеть и запомнить, он жадно вглядывался, стоя в распахнутой двери теплушки. Куганак, Ашкадар, Агидель (Белая) – вот все реки в его жизни, а далее Стерлитамака ему и не доводилось выбираться…


Поезд шёл на запад, гулко громыхая всем составом. Он вёз на войну людей разных – добрых и не очень, честных и трусов, больших и маленьких, сильных и слабых, русских и нерусских. Им предстояло многое пережить, и они чувствовали это, понимали и боялись. Впереди была большая битва. Сопровождающий их состав политрук-офицер рассказывал им о войне, о Сталине, зачитывал отрывки из газет и уже не скрывал – куда и зачем их везут.


* * *


…Дед, дорогой мой! Я знаю, что ты выжил в этом сражении, и очень горда тобой! Я родилась в конце шестидесятых и моё поколение читало много хороших книг о Сталинградской битве, посмотрело много фильмов по телевизору… прости, дед, ты не знаешь, что такое телевизор! Это, дед, как в клубе кино, только в каждом доме – свой фильм. Мои дочери, твои правнучки, и сейчас зовут меня, когда идёт фильм о войне.


Видя кадры документальной военной кинохроники, я вглядываюсь, прилипаю к телевизору – а вдруг я увижу, вдруг узнаю тебя! Ты ведь такой красивый! Мне доводилось бывать во многих музеях войны в разных городах, больших и малых. Поверь мне, я тщательно разглядывала каждую солдатскую фотографию. Но я не нашла тебя, дед! Наверное, ты был скромен и стеснялся камеры. А, может быть, тебе просто было не до того.

Я читала, эта битва была адом и ты в нём выжил, и пошёл с винтовкой дальше, на запад.


Наверное, тебе было очень трудно. Как всем. И я понимаю, почему ты промолчал, скрыл, что ты на равных с тяжёлой техникой, когда перед строем, уже на освобождённой Белгородщине, выкрикивали, набирая танкистов. Ты уже к тому времени увидел много разбитых советских и вражеских танков. И ты видел экипажи, целиком, живьём сгоревшие в машинах, ты видел, как вытаскивали через люки намертво скрюченных, обгоревших людей…


Пехота. Ты был согласен на пехоту. А разве можно было победить в той страшной войне без пехоты?!


Прости меня, дед! Прости, что мы тебя не нашли, наверное, плохо искали. Понимаешь, поисковые сайты запрашивают подробности о тебе – когда призвали, куда отправили, номер части и т.д. А я ничего, ничего о тебе не знаю! И рвётся тоненькая ниточка связи с тобой и нет к тебе пути… Дядя Разяп в 2012 году, при последней нашей встрече в Питере, сказал, что перед Курской битвой он получил от тебя прощальное, полное тревоги письмо. Ты просил его позаботиться о родных. И он сдержал слово!


Ты мне снишься, дед! Я вижу, что ты бежишь, в шинели и сапогах, с винтовкой в руках, кругом рвутся снаряды. Ты бежишь по земле, присыпанной снегом, впереди какая-то большая река, и ты хочешь быстрее добраться до неё, она - твоё спасение. Но тут огромной силы взрыв, бело-чёрная земля встала на дыбы… Ты оглядываешься, а к тебе по золотому пшеничному полю вприпрыжку спешат твои дорогие детки Наиль и Танзиля, а за ними – твоя скромница Миньямал с ребёнком на руках, маленьким Рифом в белой рубашонке…



Читайте нас: